ИЗ РАБОЧЕЙ ТЕТРАДИ

 

.(из файла

ХХ век):

 

 ПРЕССА

 

Внутри скользящего

В скользящие пространства Лобачевского

На кривизне известной псевдосферы

Не может удержаться даже наше ко всему

Привычное, приученное чувство равновесья

Воображение примученное чертом

          У Лукоморья дуб срубили

          Златую цепь в Торгсин снесли

          Кота беднягу удавили

          Русалку….(из эпоса ХХ века)

***

                   Это пресса, хищный сыч

Во тьме нас досягающая птица

          От этой прессы пресыщенье

          Испытывает даже негодяй

          И честолюбец

          А не Минервина сова на нервы мне

          Воздействует

О, птица-пресса Гоголевской тройкой

          Она теперь у нас пытается прослыть

          В глазах у седока мелькают страны

          Идеи, домыслы и просто вздоры

          Как версты полосатые когда-то

Затравленное мечется известье

На все четыре стороны зараз

***

ДЕМОН

 

Бродяга, дух изгнанья, гневный демон, где он ныне/где теперь он?

          Нетерпеливо ли ведет на нас тайфун

          Войну в Анголе ли в Афгане

          Трясет ли почву под ногами/у японцев

          Гоняет ли цунами на циновки

          Циновчатые страны на Востоке столь далеком, что еще

          Мы не успели напугаться их – как на фугас –

          огласка как фугас

В изгнании повизгивают бесы: обойдясь

По всей Европе шествующий призрак близок к нам уже совсем

В происхождении

Паленой шерстью пахнет по Европе

          И появленье черта в явной форме/явном виде в красоте

          Ни удивило бы уже ничуть

          Ни в ком простую совесть

Из-под облезлой шерсти оголился

Еще один классический субъект

Романтик. Как зол другой изгой

Другой изгой, что тоже очень гол

***

СОВА МИНЕРВЫ

 

Сова Минервы в современном смысле, пресса

Как мы, пресыщенная, смотрит по ночам

          И видит только в темноте

Сова Минервы клюв сует во все что…

Сова Минервы свой овальный образ нам являет вдруг из темноты

                   глаз являет вдруг нам тут и там повсюду

Такою в новолунье навалилась на меня вдруг

А вместо глаз он получает новолунье –

Луна, как циклопическое око

Его выкалывать готовится уже

Небось какой-нибудь из наших эпигонов

Улисса джойсовского

Провис на небе этот призрак в новолунье

Имеет от рожденья к отражениям своим

Особый вкус – пристрастие

Она получит новолунья сразу два

И будет щурить новолунья по-кошачьи на меня

И по-кошачьи нашалившись в большинстве

Округлолунными грудями

 

Нас досягающий во мраке филин/прессы, сыч печати

Насыщенной

Усач среди пернатых, на усах

          Повис высоко в пустоте ночной

          На вислоокой

Своих нетающих

На оттопыренных ушах нетопыря

В ночи под именем летучей мыши

Нетопыри торопятся поспеть на черный раут

          Из черной мессы перешедшей в черный раут

На шабаш шумного

Чернеет сыч печати

Давно ли вылез он? – а вот поди ж ты

Глаза висят наружу много ниже

Чем полагалось бы им быть в орбитах

Подбитый ветром враг – осенний жесткий лист

Кружит со скрежетом, как мегамуха/филин настигающий

И есть еще такой пернатый, уже совсем

Я позабыл, как мы зовем его по-русски – Nahtingal и Nihtcegal

Ага, конечно, Nachtigal и Rossignol

          А вот по-русски – хоть убей меня, не помню

Нас настигает этот Nachtigal

Пронзительными трелями, расстрелом

Из пулемета тремоло, когда как пули пронизают слух Ваш сластью

          И трепетом

Прозрачный воздух свистом пуль в ушах/мимо ушей

Чириканьем мурлыкающих пуль

Свинцовых сердцевин такого звука

Подумать только, исходящих из

Невинной птички – вспомнил: соловьем

Она зовется. Соловей разбойник

Из горла птичьего, из сердца у него

Пронзительная трель – полету стрел

Уподобляясь, бьет по слуху

Не зря так называли негодяя

Червонорусского у города Чернигов

Попрыгивал как воробей

Уже замечен посвист соловьиный

Как обольстителен для слуха голос Смерти

В нем что-то от мелодики сирен

Подряд полет семейства стрел с различных луков

Летящих мимо уха с воркотаньем

Мяукая, посвистывая

 

Амур, гибрид младенца и птенца

Согласно всем его изображеньям

                   авторитетным описаньям

Печальнейший из всей пернатой твари зверобог

Еще один зевесов соглядатай на земле

И этот филин-франк-масон и франкофин

Страшнее коршуна, который Прометея

Когтить летал когда-то на Кавказ

***

Когда подобный густопсовый псих толпится

В количестве хотя бы ста голов или хвостов

И что такое, в самом деле, кит?

                   зверь Левиафан

Для бедного библейского Ионы

Прообраз водоплавающей мыши

Как у Шекспира мышь с китом в одном и том

Огромном облаке, плывущем, в неге

          Совоплощаются в единый образ

          Как у Полония и Розенкранца

          Угоднический образ поведенья

Тут выплывает водоплавающий вепрь

И впрямь на водоплавающем вепре

Китообразного            вроде зверя

Как будто все мы сами составляем

Собой планктоновую жвачку для кита

Едва ли/Не может показаться мышью кит поскольку он

          грызун – грызет планктон как вафлю в океане плавучую

Грызун планктона и рыбешки предстает

Неизощренному воображенью

***

ВЕК

 

И я в такой протискался гротеск

Когда на Вас косится/колосился сей колосс

Калека век и ворон кукарекал

Ребенок выковыривал глаза у кукол века

Кант (Он, он Иммануил из Кенигсберга

У правды из-под век такого века

          И в темень темени клевал его затем

          Потом

Суровой правдой колет нам затем в глаза

Колючим светом выковыривать глаза Вы

Посредством лазера не пробовали разве у кого-то

У века этого из-под железных век

          Выкатывая ржавую слезу

          Глаза поглядывают из подлобья

Выкатывались золотые слезы селедкины

И светом истин ослепленный век

 

Той правдой вытолкнуло око из орбит

Вот окровавленное око в небе

И называется у нас светилом

Окаменевшего колосса-века

И вот скатиться каждой как слезе

Звезде на землю предстоит/из-под скорлупы

Глаза как виноградины в лозе

И будут гроздья этим существам

Фасеточное зренье отрастет/разовьется

Образование фасеточного зренья

Глазами-виноградинами в лозах/Все недозрелыми

Вокруг змееобразного столба

Из позвоночника

На позвоночник гроздьями глаза

Тогда навешает Творец, превозмогая

Воображение природы, и урода

Орешков карих из-под скорлупы

Орешки вылупится

И голубые виноградины-глаза

Два глаза века – Выковыривать глаза

Из-под кровавых век у человека

Во времена эдиповы уже

Еще нехитрая забава века

А в знаменитой сцене у Шекспира

Когда жена внезапно ущипнула

Заносчивого Хотспера – занес он

Свое воображенье до луны

В свои раздоры – долю хвастовства

Успехами у женщин – неужели

В его трагедии о Лире-короле

Доверчивом не только к дочерям

Рожденным в королевы, но также

И к дочерям, зачатым в нем самом

Насколько же и дьяволовы дети

Суккубы-дьяволы сугубо скрупулезны

Совокупляясь с человеческой душой, точнее сердцем

Но червоточинка в душе у человека очевидна

 

Забава выковыриванья глаз

У века из-под век – до Ванкувера

Отсюда до Ванкувера, наверно

От Вальпарайсо до Сиднея и Мельбурна

Слезинки

При выковыриваньи стали очень разны

Луна и солнце, оба глаза неба

И чтобы солнце обогнуло горизонт: мы в оба глаза

Следим за ним. И чтобы обогнала

Явилась человеческая мысль

В существовании

Так на поверхность века на поверку

Как выковыренные глазки человека

Всплывают блики подзолоченные солнцем

Под веки заковыченные глазки

Бровями в скобки взятые глаза

В пустых глазницах заковычены привычно/в тех орбитах

В надбровных дугах – недуг и недосуг

И делать из лица местоименье

В котором все свое имеет место

Как в пастернаковской анатомичке дам/дев

 

Век перед совестью своей как перед Вием

Сначала на игрушечных головках

Мы упражняемся в жестокостях на куклах

Как это видно в живописи Босха

По сходству Босхову

У Босха сходство человека с чертом

За счет животного звериного в обоих

                   этот узел завязался

В костях древесных, давших нам комфорт

В структурах мебельных, в дизайнах подвизаясь

Естествоиспытатель в человеке беспощаден

Почти настолько же, насколько /воспитатель/ скотовод

Они намного круче плодовода и земледельца-пахаря, который

          Сует свой нос везде, но только наблюдает

          Не экспериментируя на плоти

          Еще трепещущей

И предоставь ему Эдемский сад – тотчас

Он там засядет как маркиз де Сад дойдет

          В своей Бастилии строчить романы

К досаде гуманистов-гедонистов до того что

Над изученьем предрасположений

Сад Эпикура и библейский сад Эдем

Мы превратим в лабораторию садистов/-ам

Сад любопытствующих пыткам и смертям

К тематике де Сада и других

 

Садизиогнозией займутся институты

А в прикладной садистике прогресс

Передовое наше государство

Найдет уменье проявить приоритет/обогнать врага

Садистика, насадка пленных на кол

          Прокрустика еще понадобится нам

          Поразобраться в садоводстве у де Сада

В том самом садоводстве у де Сада

А не нужна ли диссертация еще

О разности меж садом Эпикура и де Сада

Писателем французских страстотерпцев

В различии садизма и марксизма

Преследует меня безглазый лик

В кавычках каменных надбровных дуг/любовный бред

Кто Время целовал в лысеющее темя

Кто Время в темя целовал, когда Оно

Едва лишь только было рождено

А тематичен век и темен

Но человек еще как черновик/был

Сам перелистывать пытается себя

Шевелится страницами без ветра

 

Такое окровавленное око На окорок

Такое окунает в океан, крутое солнце /Яйцо

И месяц всмятку всходит над водой

          Слегка колеблющей его желток,

          Размазывая по верху всего,

          Что называлось нами океаном

Бросает око в океан – крутое солнце

Крутое око или это солнце/разве

Не то желток, не то глазок, не то затылок

Безумный глаз возницы Аполлона

          циклопа старого

Циклоп полез опять за горизонт

                   это солнце – отнесемся

К нему доверчиво, спокойно

          Витиеватые читатели заклинанья

          Витийствовали

          Ветвились мысли Виев вызывать и выявлять

Там было решено: зовите Вия

          искусство Виевызыванья

А Вий давно не хочет видеть ничего и никого Тем более

Ни знать, ни чувствовать, но умереть

Всерьез и окончательно. У Вия

Настало время выворачивать глаза наружу

Глаза его из-под железных век у века

Как человека

У Вия из-под век его железных

Насильно Вию поднимают веки

Но Вий давно зажмурившись живет

Задвигались под веками его

Изводят Вия эти сновиденья. Он уже не в силах вовсе

А Николай Васильич Гоголь мыслит Вием сам себя

Какая нечисть вывела его увидеть всем

В бесстыжем веке все увидеть с остротой

Но Вий давно не волен в том, куда его ведут

                   под руки его поводыри

И водят Вия по земле поводыри

          Дед-лирник часто очень скрытным Вием

Повыдиравши из его глазниц/из орбит его глаза

В дырявых лицах их землица из могил

Проветривают Вия, отрывают

С его усов и бороды унылых сов

День ото дня

Зовите Вия вызволить глаза/вызволят нас всех

          Его глаза зелено-злобные

 

Держа плюмаж на яйцевидном шлеме

В безносых раковинах головы держа

В безносых яйцевидных черепушках

Гнездится что-то называвшееся духом

Гнездилось

Умом, душой и разумом когда-то служившее

В жестяных масках-шлемах в виде скорлупы

Напяленной на голову – лицу /яйцо

Подобный шлем бывал к Пятнадцатому веку

Подобен

Миланская искусная работа

Ломбардских оружейников-умельцев

          Скульптурный облик придавать вооруженью

          Скульптурничать в железной скорлупе

В безносых шлемах рыцари когда-то

Дразня  старуху Смерть и льстя ей может быть

Старух страша своим подобием Безносой

Страшилищем для женщин и виланов

Детей – старух особенно пугая

В совсем безликих и безносых масках

В железных масках шлемов яйцевидных

И шлем, собой напоминавший жабу

С горизонтальной прорезью для глаз

И для дыханья – как у жабы рот

Едва не до ушей

В широколицых шлемах лягушачьих

Как будто жабу /носят/ вместо головы

Сей антропоид держит на плечах

Закованным в железо держит торс

Держа в железном саркофаге также торс

В железо упакованного торса

 

Отточенные профили на вазах/На амфорах

В птицеголовых шлемах с гребешком

В конструкции зловещей формы смерть саму

Ошеломляющей – в ее шеломе

Миланской выделки

 

Грудная клетка как бы некий краб

В своих клешнях удерживает сердце

Мятущегося сердца в костяной

Костлявый краб скелета – человеку

В своих клешнях удерживает сердце

И душу вообще             для захвата

Зажима пленника в грудную клетку

Для защемления души меж ребер/ребрами души

***