Юрий
Динабург.
Словосложение.
***
И не надо приписывать мне цинизм -
Только классикуа я ценю.
***
Трубит горнист-архангел на восходе
Где востекает в небеса лазурь
Подзолоченная горячим солнцем
Что там на небе утром амальгама
В растворе царской водки позолота
Я заново сведу слова в знакомства
Слинявшие за прошлое столетье
Прошу людей начальственного склада
Зажмуриться и скромно удалиться
Прошу почтительно педантов уши
Заткнуть себе, закрыть глаза и выйти
Из чтения, опасного для них
ааааааааа Я заново сведу знакомства ваши
ааааааааа С почти забытым Вами языком
***
Шальная жизнь!а Ты полна
Очарований и черных пагуб!
Я, улыбаясь, целую шпагу
Ее блестящее острие
Мне надоело быть темным и мудрым
Хочу быть радостным, звонкокудрым
Твоим веселым юным пажом
Мой разум чёрным пожаром пожжён
Целую рук твоих лепестки Ц
Твои прозрачные тонкие пальцы
Встречая руки мои Ц скитальцы
***
Я вижу свет на меня наводимый
Не знаю, кем и не вижу, как
Плыву сквозь волны табачного дыма
На света твоегоааааааа маяка
***
Кувшин плавучий крылатый лебедь
К Ана-диомене Ц как снежная пена
Ана-диомена Ц как снежная Русь
***
Eheu fugees,
Postume, Postume
Labuntur anni nec
pietas moram
Мой друг, мой Постум, если достойны мы
Так называться друг другу, достану я
Всенепременно билет и приеду
На днях в Москву к тебе между делом
Поговорить о Мандельштаме
О Коллингвуде и Эллиоте
Но повторю: если мы достойны
Своего былого. О Мандельштаме
Поговорим, как во время оно
Тогда нам некогда было, впрочем
Вникать в совместное наше пристрастье
К собиранью его стихов
Говоря между нами, о Мандельштаме
Разговоры были скорей деловые
Не о его временах Москвошвея
Не о самом о нет, Мандельштаме
Разговор всегда зависал в междутемье
Как он в начале эпохи вшивой
В толпеа людей
аааааааааааааааааа ааааааааа массового пошиба
Об эпохе, его, как и нас, одолевшей
Надоело думать. Взамен размышлений
Довольно и строчки из Мандельштама
Где мог бы спор разгореться, Гораций ?
***
Кинфия, знаменитая поэтесса
Занятая исчислением своих родинок
И мистикой своих анатомических деталей
Кинфия сравнивает себя с Большой Медведицей
С великой Медведицей самого неба
Она подобна области полярной
В том, как вокруг себя вертится
Собой обозначая ось Вселенной
С какой частью неба я сравню тебя, моя Радость
Сравню-ка я тебя с утренним небом
Когда оно прозрачно-голубое
И вот-вот из-заа чуть зазубренной линии горизонта
Выставит алую выпуклость солнце
Сравню тебя с осенним небом сероглазым
Оно печально и не лезет взглядам внутрь
Дешевым блеском не шумит
***
Таким стихам хитиновый скафандр
Скелет наружныйа жестких рифм и строф
Но есть стихи, что с внутренним скелетом
Не для защиты, а для нападенья
Скелет опорный для жестикуляций
Для совершенья энергичных действий
Свой ритм и непреложность сообщая
В мышлении таком господствует химизм
Эмоций
***
Сусальный ангел Блока погибает
а(По сути вариация мотива
Уайльдовского Ц о Счастливом Принце
Скульптурном мученике) : красота
Спасенью мира может послужить
Лишь побуждая оберечь ее саму
От мародерства, зависти и злобы
***
аааааааааааааааааа
У нас Вальпургиева ночь Ц пурга и бесы
Несутся вскачь они, ни зги не видно,
Метель по окнам снегом бьет наотмашь
Как за кисейной белизной пространства
Другие непроглядные, таятся
***
C тех пор как Пастернак раскладывал пасьянс
Словесности Ц слова различной масти
Перемешались в речевой нужде
Их надо упорядочить поэту
У них друг к другу разные запреты
Он даже не для красного словца
Многоречив. Он слово гонит к слову
Как игроки Ц играет наугад
На сочетаньях разнородных слов
Далековатыха смыслами друг другу
Как много разных у словес мастей
Я сочетать хочу слова каурой масти
Поэзия Ц переживанье счастья
Поэзия Ц взаимная любовь
Души и духа в недрах нашей плоти
Как в райских чащах где-то там в Эдеме
Душа Ц в звучании, а дух Ц в значенье
аааааааааааааааааа ааааааааа
***
Кака заросли орешника поспешно
Встают навстречу мне ямбические стопы
Торчат ростки тоски, заострены
Как стрелы Персефоны выступают
Растут из-под земли, из преисподней
Укорами под ноги нам встают
Неосмотрительно в полях воспоминаний
Босой стопой тропу нащупывать, топтать
Нащупывать тропу вслепуюа в темноте
Ища себе опоры твердой
***
В Метаморфозии, дивной стране интеллекта
Все интересы мои Ц я ее гражданин, патриот и лазутчик
От Зазеркальской монархии в здешних краях Ц соглядатай
С потусторонних созвездий. Созвал нас сюда архидемон
Засланы все мы сюда со злодейских созвездий. Зияют
Ориентирами нам в небосводе далекие звезды
В астронавтических наших скитаньях. Скоты из ковчега
Ноевы спутники нечто подобное знали
Как удавалось все это Овидию и Апулею,
В тех пограничных краях, чьей природы еще не касались
Легкой стопой стиховоюЦаа слова человека
***
Пересыпаешь в царстве Персефоны
В ладонях серенький песок забвенья
Я расскажу тебе Ц до жути помню все, что
В покинутом по смерти Ц прежнем мире
Я расскажу, что помнят о тебе
Что подлинная жизнь определила
Страданья наши мерою следов
Размытой в Лете памяти о нас
Платон страшился рассказать о том
На что намеками указывают мифы
Он пощадил нас Ц в нас еще таится
Иллюзия, что подлиннейший наш
Живейший мир мы населяем ныне
Платон страшился прогневить богов
Признаньем, что уже у Персефоны
По временам, песок пересыпаемый
В ладонях Ц наша память
ааааааааа Итак, прими ладонями твоими
ааааааааа Пересыпаемый песок, - прими за долю
ааааааааа За результат твоей или какой-то жизни,
ааааааааа Прими песок за образ той структуры,
ааааааааа Которая субстанцией зовется
ааааааааа В движении песчинки Ц что мгновенья
И постепенно в царстве Персефоны
Ждём возрожденьяа в новой жизни жесткой
лПрими ладонями моими
Пересыпаемый песок╗
***
Поэзия должна быть глуповата
А нынче музы просят только мыслей
Ни дать ни взять опять сова Минервы
Над нами снова машет крыльями Ц она
Как исполнительница воли божества
На нервы действует наверняка
Длинноволосой птицей-головой
Крылатой головой с плеча Минервы
Она срывается и улетает в полночь
Головотелой птицей волосатой
***
По-человечески ты быть должна собраньем
Анатомических подробностей Ц ребенок
Вся от гребенок и до нег,
Разученная наизусть соната
Чего ты хочешь от меня сама
И лучше оставайся навсегда
Простым собраньем органов да тканей
***
Я чувствуя себя одетым в мрамор речи
Античной лапидарной. Я свинцом
Весь облачен с немеющим лицом
Я чувствую себя gante du plombe
По мне прошла квадрига и с разбега
Подкована свинцами Гуттенберга
Крылатой конницы о сорока копытах
Десяток оттопыривших крыла
Неистовых пегасов топчут строки
Утоптанныйа манеж пустых страниц
Гиппопотамы топчут ипподромы
Гоню вниманье как безумную квадригу
Свинцовою дорогой Гуттенберга
ааааааааа
***
Ты помнишь как отец Овидияа лозой
Старался отучить от сочинительства
С отцом Овидия согласно государство
В суровом воспитании поэтов
Но даже государство не могло
Заставить этаких безумцев прозой
Презренной излагать простые мысли
Для недоразвитого люда
А все поэты козыряют безрассудством
Они впадают в дерзкие юродства
Поэзия Ц высокое пространство
Для интеллектуальных авантюр
К игре словами
Пройдя пласты пустой породы быта
Добытчик радия, поэт дерзает
Забраться в недра языка, разоблачиться
И в этой семиотике, в которой
История должна вступать в контакт
С архитектоникой всемирного пространства
Историяа над нами громоздится
Как облачный пейзаж. Густеют тучи
Весь горизонт в огне и ясен нестерпимо
Когда какой-нибудь забавник претендует
Изобразить нам золото в лазури
В лазури плещут весла черных лодок
Парит орел на высоте безумной
Над желтизной пустыни многих битв
Парит орел на крутизне смертельной
Двухвесельные лодки эти птицы
Над пустотой чужого бытованья
В пустой голубизне чужого быта
В пустотах памяти голубоватый фон
Контраст к лазури образует желтизна
Вокруг лазурь и золото-пустыня
Их сводит на далеком горизонте
Кинический философ в колпаке
***
Должна ямбическая речь просить прощенья
За слишком легкую походку мысли
Насколько дактиль и анапест тяжелей
Шаги свои чеканят на бегу
Да и вальсировать всегда готовый амфибрахий
Но ты перебиваешь! Друг,
Приди, открой окно! Как небо ясно
Прозрачен воздух, ночь лимоном пахнет
И сторожа кричат протяжно что-то вроде
лНад всей Испанией отличная погода!╗
Хотя не здесь, а далеко в Мадриде
Внедренный в дрему южной ночи запах
В Мадриде где-то дремлет интеллект
У нас бессонницей терзаемый, тревогойЕ
Кончай цитировать все, что давно известно всем
***
Осознаванье совпаденья звуков
Внутри различных слов, уразуменье
Возможности разъять слова на четкий
Набор значений Ц вдосталь языку
Единородных, как набор из сыновей
И дочерей, - деленье гласных и согласных
Как делят на два пола существа природные
Разъятые чтобы совокупляться
Природа устремляет их друг к другу
Совокупляться в разные слова и предложенья
Такие хоровые секс-обряды
И эротические хороводы
***
аааааааааааааааааа
Душа поэта из оригиналок
И рада нагишом по свету шляться
Во всех своих округлостях улыбкой
Душа просвечивает, лунный призрак
Улыбка лунная улика в том что
Душа в тебе обращена вовне
К чему-то вроде солнца для нее
Убийственно ей хочется поддаться
Сверкнуть своим бедром и подмигнуть
Пупком или Венериным бугром
Гордясь своей блестящей наготой
Душа омоложеньям предается
И только красотой своей одета
И всюду ищет наготу себе подстать Ц
Чтоб без хвоста была и лишней шерсти
***
В какой-то песне Блок был назван богом
Покуда я ходил за снегопадом
Взволнованнымааа и юным сумасбродом
Блок не был богом Ц только дон-Кихотом
Атаковавшим мельницу метелей
Под снежной маской книги Ante-Lucem
Под маской рыцаря Прекрасной Дамы
Прозваньем Смерть
***
Идет борьба воображенья с богом
На бедных кукол наседает скука
Кто б ни был некто нас сюда сославший
Всплыть на поверхности болота ведьмой
Взмыть к небесам при помощи Шекспира
***
Есть чувственность и у самой бумаги
Ее волнует острие пера
Забота архитекторов Ц мгновенье
Остановить как на весу над бездной
Мы останавливаем взглядом мысли
Передавая буквам и камням
Затихла Смерть, меня застав за стихотворством
И проходили мимо времена
Ей человеческое кое что не чуждо
Какие-то остаточные чувства
Не чужды даже Смерти: как известно
За Стикс не пронести ни стихотворных
Ни прозаических банальных текстов
***
Я вовсе рифмы устранил Ц они торопят
И вызывают пошлый нетерпеж
Услышать как поэт зарифмовал
Уже прочитанные строки
И если речь действительностью мысли
Должна считаться, то ее напор
Ритмический Ц уравновесить может
Ту внешнюю медлительность вниманья
Считаться, как изделие природы
Или умелых чьих-то рук. Но образ
Предполагает конструктивность мысли
Как поэтическую доблесть Ц образ
Как музами взыскуемую доблесть
Поэты могут умирать от жажды
В отсутствии чернил или бумаги
И там, где не на чем писать
Писавшие на стенах казематов
Причудливыми знаками молчаний,
Зимой везде записанной снегами
***
Я пью за те затеи
Которые мы приняли в наследство
От нашей юности. За шарф на шее
Как у Шенье
А Мандельштам на шее ощущал
Отсутствие шарфа, пока петлей
Вийоновской его не захлестнуло
Он зябко в шубу мысленно спешил
В сибирскую Ц в рукав, хотя бы шапкой
Забиться как-нибудь шершавым ветром, в шубу
От шума по уши
Я не в восторге от своих затей
И не спешу в тот мысленный пейзаж
***
Мы истины о зарожденье мысли
О разных способах мыслезачатья
О наших отношениях к идеям
Стыдимся больше тайн деторожденья
Мистифицируя друг перед другом
Процессы наших игр любовных в мире
Эротика Ц игры с идеями, Платоном
Лишь бегло упомянутыми, нас
Смущает много больше, чем любые
Примеры скотоложества цариц
Допустим, критских - Пасифай и Лед
Любых химер в эротике страшней
Живая образность совокуплений
Души и духа, интеллекта и природы
Игры с идеями воображенья
В ответ на царственный девический разврат
Цари Эллады и великие герои
Пустились в приключения
***
Не перестанете Вы приставать
Ко мне с допросами
Итак, мой череп, бедный Иорик, обгоняем
Воображением, бежит уже седьмой
Десяток лет Ц перед самим собой
(Когда себя отождествлять совсем
Своим воображеньем
Такое состязанье пешехода
С его же тенью Ц тут и там Ц вблизи подсветок
Вблизи источников ночного освещенья
Внезапно возникающим фантомом
Столь театрально возникая
Со всеми навыками старика Протея
Протей Затейник из таких теней
Хожденье неотступное за тенью
Скользящей впереди на долю шага,
Кака речь опережает пониманье
Обыкновенно на полтакта ритма
Толпятся тени-смыслы и оттенки
Значений Ц произнесенных уже
Движений риторических
Еще по крайней мереа в полстопы
Опережает смысл произнесенье
Мы эту ахинею догоняем
Стихи одеты в рифмы словно волны в камень
На самом берегу большого моря
А строфы Ц словно Каменные Гости
От злости затвердев, ведут себя
Высокомерно Ц в пору Командорам
Приходят ночью с топотом потом
По темным лестницам классификаций слов и действий
По темным лестницам, среди столпов
Пустынных зал
Так Ахиллесу Ц с мыслью состязанье
Подобным бегу черепахи перед
Ее преследующим Ахиллесом
***
Для Ахмадуллиной Ахматова могла быть
Уже не образцом и не моделью
В фонетике имен укорененной
А хан Ахмат, когда-тоа доходивший
Почти до Новгорода Ильменского то есть
Почти до Ингрии, до наших то есть мест
Шахматовских,а и просто петербургских
Какие там в шахматовской усадьбе
Могли привидеться-помыслиться поэту
Погибели душе, порочные услады
Вина, страстей и бутафорских дам
Артисток так сказать бестеатральных
Для гастролированья по стране
Пренебрегающих семейным очагом
Да тут еще от генеральши что-то
В Ахматовой привиделось стране
Но генеральшею от акмеизма
Одна Ахматова могла себя явить
***
Нам разблокировать бы эту всю эпоху
К Платонову от Блока перейти бы
Не становись однакоа задом к ним как Пушкин
Облокотясь на мост Кукушкин встал
К Неве и крепости спиной Ц
О, милый мой не плюй в колодец
***
Блок связывал с музыкой века
Мозаику различных метафизик
аРоссииа бог послал явленье Блока
Блок у меняа под боком в самый раз
В пятьдесят кило нежнейшей
Женской плоти предстает
В лунном свете ресторана
Из-под Блоковского сна
Этот образ чей-то странный
За бутылкою винааа
***
Так ли вам должен повсюду поддакивать дактиль податливый?
Перископическим зреньем, за тысячи линз и зеркал
Вижу свое зазеркалье, Читатель, о книжный собрат, собиратель собратьев
Вижу тебя и с обратной твоей стороны
Той стороны, на которой изнанка твоих интересов
Как в анфиладе зеркал, перископом расставленных,
Целый дворец обозреть мог какой-нибудь деспот
ааааааааа Вроде Кандавла царя геродотовской Лидии
ааааааааа Сам оставаясь невидим никем
Взглядом обшаривать мог закоулки во всем лабиринте
Сам оставаясь во многих своих положеньях невидим
Им наблюдаемым пленникам той перспективы, придворным
Так мы за книгой в таинственной оптике словосложенья
В словосложенье как в кровосмешеньеа заветная прелесть
Братских и сестринских слов сочетанье рождает уродцев
Словом смышленым смеша
В оптике слога сюжетосложенья и речедвиженьяЕ
***
Так уязвленная в пятку стопа в дактилическом ритме
Так на пуантах анапест бежит по строке
До анакрузы в припрыжку гекзаметры скачут
Если стопа амфибрахия или анапеста через строку пробегает
***
В аллитерациях да ассонансах
Гуляют некие незримые фантомы
Рабы грамматики, пажи воображенья
Которых прежде ангелами звали
По остриям лучистых звёзд ступая в небе
Босой стопой ступают по небу они
Как бы стопой анапеста,а не ямба
Таким шиповником утыканное небо
Лежит перед твоим воображеньем
Тут мой анапест обеспечен откровенно
На обе стороны шатаясь, амфибрахий
Как пьяный мается, над нами, измываясь
Босой стопой анапеста ступая
По остриям лучистых звезд
***
Писать обычной прозой стало стыдноаааааа ааааааааа
Так легкиа стихотворные размеры
Определяющие метрику пространства
Вниманья нашего
То ощущенье легкости, которой
Мы наделять должны читателя Ц в движенье
Его вниманья вслед за нашей речью
Должны мы сами черпать из свободы
Своей же собственной Ц в развитье
Или в забвенье неизбежных напряжений
И утолений в наших поисках
***
В поэзии словесные фантомы
Нас населяют паразиты речи
Там каламбуры Ц оборотни речи
Там многозвучия сливаются в слова
Я вычеркну про свечи ввечеру
Все это только видимости слов
Крупинки золота в ночи высокой
Слова, забывшие свое происхожденье
Не знавшие ни свойства, ни родства
Без осознанья близости друг другу
И более того враждебные себе
И вот приходят мертвые слова
Слова, как выходцы из преисподней
Старух брюхатых сумчатый народ
Поэт сторонится подобной роли
***
Муза рифмы, нимфа Эхо
Потому что слышит плохо
И неверно повторяет
Постарелаа нимфа Эхо,
Нынче стала ненадежна
***
Есть рифмы ломкие как тонкие ледышки
И рифмы звонкие как хлопанье в ладошки
Но белый стих в пространствах ритмов
Кладет слова так щедро, как снежинки
Метет зима, бросает ветер, кружит вьюга
***
Диалектические существа Ц идеи
Ведут происхождение свое
Не от родителей вещественных, а только
От слов, вступающих в совокупленья
В любовные божественные игры
Поэтами случаемы слова
И в андрогинных словосочетаньях
В их логоэротических картинках
Воображению рождаются химеры
И кентаврические представленья
Которые, как дамы и валеты с королями
Антиподически самим себе
Сорасположены как отраженья
Вверх-вниз одной и той же головой
Самим себе антагонизм
Амбивалентно, как любили говорить
У нас в годах шестидесятых
Амбивалентность головы и зада
У персонажей Франсуа Рабле
Или в лСоборе Богоматери Парижской╗
***
Нам, переводчикама пратекстов мировых
На современный код воображенья
Из-под конвоя древнего контекста
И вот у идолов на выкате глаза
***
Чистый лист как тайный текстааааааааа аааааааааааааааааа
Как бы знаки водяные
Выступают, если снег
Смотришь на просвет в метель
Чистый лист как тайный текст
Тайный текст, который надо
Вычитать живым вниманьем,
Чистый лист как палимпсест
ааааааааа
***
Ты, затейница в искусстве перебранки
Председательница вздорных оргий
Только тем себя доводишь до оргазма
Если драку где-нибудь организуешь
Укажи мне, Кинфия, книжонку
Из которой ты бы не крала бы
Над которой ты бы не кривлялась
Киферейская моя подруга
Слишком много ты в уме перебираешь
Слишком в русской речи знаков препинаний
Слишком много перебоев ритмов
Впадин или выпуклостей плоти
Не суди так строго: из могилы
Изведенный Ц я давно как Лазарь
Лазаю, принюхиваясь всюду
В суть чужих взаимоотношений
На дневное все смотрю прищурясь
***
аааааааааааааааааа
От снегопада остаетсяа снег
В который ветер залетает Ц валит с ног
И заволакивает тех, кто одиноко
В ночи скитается, в белесой слепоте
От прошлого остался только снег
И зряа о нем заботитсяа Вийон
Когда свой пестрый фараон воображенье
Метать берется Ц снится поле например
Воображенье выбредает на песок, на чей-то берег
Из моря спасшись
Настигло нас тогда свечение зари
***
Юрий Динабург.
Словосложение.
