ЮРИЙ ДИНАБУРГ.
« ..прилетели - улетели
ВРЕМЯ. Стаи лёгких времирей...»
Хлебников.
Легко себе представить : столкновенье
На протяженностях тысячелетий
Машины времени и корабля ахейцев
Дает эффект неимоверной бури
Какую не под силу Посейдону даже было б
Себе устроить на потеху или в гневе
***
Да существующее вовсе не обязано
Иметь всегда существованье и свободу
Быть или же не быть – фиктивный выбор
Предполагает знаменитый Гамлет
Тем более для всякой сущей вещи
Не обязательно существованье
В пределах наших вещих восприятий
От человека независимые вещи
Как ни
старайся ты увещевать
Свои желания – из них вещей
Не возникает
И не имущие именований вещи
Как раз и рвутся безымянно в наши жизни
И навещают наши сны и представленья
Что в грамматические формы
Язык отображает
***
Кто к этой адской вечности привык
Тому, наверно, как мгновенье – целый век
В одно мгновенье сокращается привычкой
И отупением внимания в страданьях
Смещением порога осязательных эмоций
Не многовато ли в твоей судьбе мгновений
Подобных
***
Сквозь кажимость как мякоть бытия
Взор мудреца прощупывает нечто
Находит в глубине ее скелет
Ту самую таинственную суть
Которая и служит сердцевиной
Упругой вещи. Пережив гниенье
Всех мякотей своих и оболочек
Становится скелетом каждый труп
Зловещим двойником своей душе
Субстанция которой – в царстве смерти
Где ждут давно
***
Куда все векторы меняют направленья
Мы оказались в этом самом месте
Где время возвращается в свое
Давно когда-то пройденное русло
Отстойник времени и мысли – род искусства
Внутри Пруда стоит вода, так здесь зеркально время
Остановившееся, чистой гладью
Пространство отразить в себе стремится
Мы как бы канули в пустой временеем
Пустотная страна – временеем
Блестит и только отражает те тревоги
Которыми мы некогда страдали
В конце пути материя устала.
Осенний сумрак, ржавое железо
***
При созерцании полета времирей
***
Откуда столько октября взялось
Но на ноябрь мы все же набрели
***
В потустороннем холодно наверно
И если ты назад начнешь проситься
То кто поймет тебя тогда и кто узнает
Кто
догадается, что прошлые мгновенья
В небытии
описывая петли
Пытаются
вернуться к бытию
И в наше
время на правах знакомых
И норовят ворваться в наши deja vue
Знакомство с феноменом deja vue
Нам опознать позволит наяву
Приятельниц таких из прошлого. Зову
Их запросто я словом дезавюшки
Они затем как таковые выбывают
Из наблюдаемого нами бытия
У них своя инерция, иная
Конечно чем у матерьяльных тел, и все же
Инерция времен, имен или тождеств…
***
Я говорю мгновенью: «Много вас
Любимых мной, когда-то стройных статных
Ушли куда-то в дали, не любя
Я говорю мгновенью: «Подмигни мне
Я может быть припомню век движенье
Одно движенье век порою целый век
Припоминаешь после, целый век
Живет потом и вспоминает человек
Я говорю воспоминанью: «Чем бы мог
Я вам служить теперь? Я одинок
Они врываются ордой орущей время
В кровавый хаос приводя
О кто поймет тогда и кто узнает
Твой голос в перевоплощенной сути
Плоть предложенья твоего для новой роли
В старой драме
***
Остановись мгновенье, ты прекрасно, только все же
От взгляда недостойного прикройся
Оберегу от наглых взглядов наготу
Прекраснейших мгновений бытия
Скупому рыцарю подобно был бы рад я
Изъять из обращенья красоту, во всей вселенной
До участи высоких звезд возвесть
Ты время все равно не остановишь
Ни на какое чудное мгновенье
Не вступишь ты как на корабль волшебный
Необратимо Время во Вселенной
И васильковая голубизна небес
Печальна донельзя от этого наверно
В дневной реальности, в невзрачном мире
***
Преобразись мгновение в растенья
Стань одноногим и укоренись
Пусти корнями в почву глубоко
Все пальцы-пальчики! Скакавшие всегда
В припрыжку легкие мгновенья одноножки
Ты в детстве вдет в игольное ушко
Которым должен протащить себя как нить
Сквозь путь извилистый и гибкий, в этой точке
Детерминированный так сказать, зажатый
Я в детстве ненавидел приближенье время сна
Предписанного властью взрослых
Исполосованное сменой дня и ночи
Овременяется окрестное пространство
Оно уносит нас из Настоящего куда-то
Как говорится в Будущее мира
Сквозь всю поэзию проходит образ
На нас насевшей темным задом ночи
Золотозвездным, золотоордынским
Как проклинает Иов эту ночь
***
Покуда светит златокудрый свет
Пока объемлет нас усталое пространство
Откуда нас овременяет Кронос?
Где, выше нас, наш времяоборот
Огромный циферблат созвездий и пустот
Струение времен неторопливых
Сменяется таким временепадом
Что шум соударения мгновений
Стоит в ушах как шорох жестких трав
А иногда временепад доходит
По грохоту – до горного обвала
С кремнистого пути, которым только дух
Ходил когда-то невозбранно, без
Скалотрясений, литокатастроф
Ведь время только лишь у Бога все едино
У нас же все рассыпано в крупицах, как в снежинках
Нас боги временем, как голубым зерном
Кормили некогда себе в забаву
Несбыточным каким-нибудь даря
Затем явленье Слова обозначило начало
Конца пустых времен
Кронократического хаоса живым
Космическим порядком
***
Посредством времени вращает Вечность нас
У бога Кроноса и у Курносой Смерти –
Танатос, так ее, насколько помню, звали греки
Именовали эллины когда-то
***
Между ладонями наверно боги
Пересыпают в царство Персефоны
Воспоминания – бесплотные ладони
Плачевные заслышав причитанья,
При чем тут Персефоны, спросишь ты?
Вот организм, застигнутый врасплох
В момент преображения природы
В пространствах ясновиденья, которое у нас
Воображением зовется
***
Но если не «вначале было время»
Веретено крутящееся где-то
У Бога, не у нас в кармане под рукой
Внезапно оторопь берет от тех сопоставлений
На нас идет кочевьем беспокойство
С козлиным дребезжащим голоском
Звенел вселенский хор далеких звезд
Казалось, синий Гефсиманский сад
Нас обступил опять со всех сторон
Душа прощается с постылым пребываньем
Существ, на прозябанье обреченных
Борьбе с потоком времени, подобной
Игре пловца, который твердо знает
Что рано или поздно обречен он
В потоке времени как в Лете захлебнуться
***
На влажных берегах очарований
«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»
Кричу звезде падучей и цветку
***
Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
Куда уходят шум и свет? На Запад
Как фараон усталый шел на Запад
И это все идущее на Запад
Все эти вещи – не вернешь назад их
Как бы ни кликал, как ни называл их –
Они придут с Востока в свой черед
За январем – февраль – и так до января
Из года в год презренной прозой говоря
Среди невзгод и радостей, в избытке
Свыкаясь, вчитываясь в эти свитки
***
Мы так или иначе – как рабочий
Согласно Марксу – авансировать должны
Под будущее – скромную наличность
Отпущенных природою нам сил
От предков унаследованных нами
Покуда времени не надоест
Для нас еще трудиться и плодиться
Кричи, молись, пока не надоест
Всевышним слушать этот благовест
Минутами да днями да годами
Тут новые плодятся времена
***
Часы подобны Каменному Гостю
Ступают тяжело по плитам Бытия
Ударами дверного молотка
Шагами, сотрясающими стены
За всеми ходит монотонный мститель
Всему живому угрожает время
Пусти мне руку
***
Прядут старухи Парки нити Бытия
Существованья наши все зараз
Мы обретаем с одного веретена
Как нити Ариаднины, как пряжу
И мы запряжены в тяжелый жгут времен
А время механическое режет
По циферблату стрелками стрижет
***
Лишь возрастает в некотором смысле
Не время, но о нем припоминанья
Все время возросло бы позади нас
Необозримо – где ему вместиться
В каких пространственных таких пакгаузах
В каких математических клубках?
Но позади отнюдь не возрастает
Ничто, а энтропия – впереди
На убыль не идет никак
И это Вечностью опять-таки зовется
Там равновероятны наши судьбы
Шар служит органом психодержанья
Содержит Душу Мировую шар земной
(Я не шаржирую ничьих фантазий здесь)
***
Возврат во времени - как перескок
Через себя – такое кувырканье
Как если б в зеркале внезапно отразившись
Вдруг зазеркалье обрело себя
В перевороте представлений обо всем
***
Кто из сирен поет в такой густой
В такой сиреневой дали пространства
Когда на горизонте, вероятно
Пред нами море переходит в синеву небес
За нами море обретает меру боли
И веру всякую превозмогает боль
Вершины гор нацелены в зенит
Над нами вера превосходит меру
Воображенья, превращаясь в правду
И достигает несуществованья
На мой смиренный вкус великолепно
Прекрасно все у Бога получилось
Над нами океан, в котором только цвет
И время гонит цветовые волны
***
Как быть тому, кто уместиться не умеет
Ни там – ни здесь, ни до ни после – сразу
Не совмещающий всех взятых акциденций
Объятых мыслью все же не хватает
Недостает душе, и вот она уже
Поверх времен и всяческих пространств
Из обрамленья собственных времен
Наружу прет
***
Во времена, которые сданы
Воображением как бы в небытие
К тому что было, к месту, что не тает
Ни прошлогодний снег, ни наша память даже
Где не стареют женщины, когда-то
Нас волновавшие неимоверно
***
Когда событья время потребляет
Пространству бесконечному в утробу
В ней утрамбовывает все субстраты
Переживаний и волнений наших
Слетаясь, боги на Олимпе пьют их
С амброзией.
***
Душа во времени продолговата
В четырехмерности асимметрична
Как хвост кометы оставляя в прошлом
К минувшему чувствительную память
Вот что за чудо этот человек
Размазаны по прошлому хвостами
Воспоминанья наши, отставая
От совокупного движенья нашей плоти
Во времени растягивают чувства
Лишь в прогностической работе интеллекта
Тогда как прошлое реальней для него
Гораздо более, чем будущее – шанс
Всегда имеется, что более не будет
Теченья времени и перемен,
Что остановится мгновенье навсегда
Не обязательно прекрасное мгновенье
По слову Фаустову. А может быть, напротив
По щучьему велению Иван
Дурак прикончит время точно так
Как представлял себе какой-нибудь угрюмый
Мрачнейший из пророков.
Так по инерции воспоминанья
От наших продвижений отстают
И простираются по временам
За все конструкции plusquamperfect’а
И что такое мы зовем воспоминаньем
Как ни себя в той части, где инерция
Движенья в будущее нас от наших глаз
Назад растягивает в глубину
От нас бегущего пространства
С теченьем времени пространство убегает
По всем возможным направлениям – от нас
Равно как и от всякого иного
Сонаблюдающего с нами этот мир
Иного мыслящего существа
Когда галактика закручена восьмеркой
И этим женскую фигуру отдаленно
Собою образуя
***
Лишь в колебательном характере движенья
Осуществляется растительная жизнь
Всего наглядней в бытии движений
С пульсацией в них соков от корней до точек роста
На иждивенье у того, кто помнит
Живут беспамятные существа
***
Но я спрошу о временах минувших
Где место сбережения былого
Закраина всемирного пространства
Куда складируется реквизит времен
Плоть объективного запоминанья
Я попрошу мне показать дорогу
Которой время убегает в бездну
Вмещающую прошлое и всех нас
В конце концов готовую вместить
***
О возвращенье возраста, уже
Однажды вроде бы изжитого вполне
Возврата юности – того, чего не знали
До гетевского Фауста пожалуй
Нигде в большой литературе – люди
Скорей поверить могут воскрешеньям
То бишь возвратам к жизни – мертвецов
Но о возврате юности и дерзкой
Отваги молодой всего труднее
Поверить человеку, кем бы ни был
В какой бы из культур не развивался
Но этакого времяоборота
Себе представить он никак не сможет
Хотя ну что такое «Фауст» как не
Эксперимент с воображеньем нашим?
***
Но кто как Время легок на помине
Как наше время? наш тревожный век
Идет к концу. И как огонь в камине
(Сказали бы еще столетие назад
На взгляд назойливый). Да как огонь в камине
В нас бьется время. Как напоминанье
Как субъективное переживанье
Первично к опыту того, что можем все мы
Согласовать между собой и наблюдать
Из жизни в жизнь из года в год работу
Зубов времен, когтей
Глагол времен, металла звон
Будильника , ворвавшись в сон.
***
***
Юрий Динабург.
С.Петербург.
